Хмыкаю.
— Мне тут птичка на хвостике принесла известие. Но, дамы и господа, если эта новость выйдет за пределы этой комнаты, то я буду знать, что это кто-то из вас. Это ясно?
Все кивнули. Почти синхронно. Даже Маша. Как будто она не знает))).
Выдержав паузу, сообщаю:
— Итак, птичка на хвостике принесла известие, что у президента Вудро Вильсона случился повторный инсульт. И он уже мало что соображает. Эта информация тщательно скрывается. От его имени правит жена и секретарь. Вице-президент Маршалл в курсе, но не хочет становиться президентом. Всё повисло. На Уолл-Стрит, разумеется, что-то пронюхали, хотя и без подробностей. В политической и финансовой жизни Америки наступила эпоха неопределенности. Да, пусть это ещё не Смута, но всё же. Всё крупные игроки боятся принять неверное решение, а сделка с Россией — это огромные деньги, но и огромный риск. Особенно в условиях неопределенности.
Повисло молчание. Внутренне усмехаюсь, видя, как Маша, откинувшись на спинку стула, оценивающе, из-под прикрытых век, изучает реакцию присутствующих. Да, как говорится, можно вывезти девушку из Рима, но нельзя вывезти Рим из девушки.
Самарин крякнул.
— Если это действительно так, то мы не добьёмся от Америки крупного контракта. У нас и так проблемы с фактической приостановкой поставок оборудования и прочей техники. Контракты-то они как-то выполняют, но, вот именно «как-то». Медленно и соблюдая каждую букву контракта. А уж в таком щепетильном вопросе… Пока между крупными сельхозпроизводителями и нами стоит Вашингтон, мы мало что можем сделать. А ведь программа рассчитана именно на централизованное снабжение России.
Киваю.
— Да. Это так. Но демократия в США имеет свои преимущества. Для нас, разумеется. Вы прекрасно понимаете, что схема игры с Америкой и её бизнесом весьма гибка. Не мешают же Японии эмбарго и прочие санкции от США, получать американские товары, в том числе и военного назначения, через третьи страны? Через Австралию ту же самую. Мы не знаем сколько продлится политический кризис в Соединенных Штатах, но когда это останавливало разумных людей, не так ли? Возвращаясь же к нашим баранам, то есть к элеваторам, хочу заметить, что предусмотренные планом шесть сотен элеваторов нам жизненно необходимы. Если мы, конечно, хотим вновь стать не импортером, а экспортером зерна. Присутствующим отлично известно, что та же Америка бьет нас и в хвост, и в гриву, именно за счет разветвленной сети элеваторов, причем не только на территории самих США, но и по всему миру. Да, сейчас нам остро не хватает элеваторов для внутренних нужд. Да, почти без сомнения, нам придется покупать или брать в аренду элеваторы в разных частях земного шара. Да, в ближайшие два года нам придется использовать их, в качестве мест хранения и перевалки зерна для поставок в Россию. Но система может работать в обе стороны. Мы закупаем в США и той же Аргентине не только потребительское и кормовое зерно, но и формируем для себя семенной фонд из качественных сортов пшеницы и прочей кукурузы. Вам отлично известно, что по всем странам-экспортерам зерна ездят наши группы, которые включают в себя не только коммивояжёров, но и агрономов, и прочих специалистов. Через два-три года мы оправимся от засухи. И мы должны быть готовы охватить весь мир своими каналами поставок и хранения зерна. А для этого нам нужен торговый флот соответствующий. И нам нужны элеваторы.
Помолчав, подвожу итог:
— Нас ждет жестокая схватка, господа. И мы лишь в начале пути.
Глава 6. Остров несвободы
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. САСШ, 17 июня 1920г.
Не прошло и двух часов как «белоснежный пароход» провез его мимо зеленого шипастого чудовища острова Белоус. Трёхсотфутовая статуя показалась из-за горизонта, когда они только проплывали мимо песчаной косы Санди-Хук. «Свобода, просвещающая мiр» встала во всей своей полноте, когда они вошли в Лоуэр-Бей — Нижнюю бухту Нью-Йорка. Этот медный колосс, вознесенный на постаменте над старым звездообразным фортом уже лет тридцать встречал гостей Большого города. Как и её древний прототип, статуя указывала путь высоко-вознесенным факелом. Только в отличии от павшего Колосса она несла не лук, а скрижаль. Да и вообще, она была женщиной, что в свете побеждающего феминизма было еще символичнее.
Сиодор не удивился бы тому что царь Михаил, поставит что-то такое в Константинополе, — «Только у русского рутинёра плыли бы суда не мимо. а под статуей, как и было в древнем мире. И обозревали бы все целомудренно не фиговый лист, а огромные труселя-слип от «Натали», если бы «ампиратор» решил поставить над Босфором женщину» — с сарказмом подумал Сиодор, — «Сестренку же управлять там поставил. Вот с неё или супружницы своей «прославленной Маши» лепить бы и приказал».
Сиодор давно не был в родном отечестве, но рассказы товарищей только укрепляли его в мысли, что за всей этой позолотой «ответственного правительства» и «прогресса» скрывается тот же кровавый царизм во всей его патриархальной замшелости.
«Всё у нас как на болоте растет — криво. Вот думаю даже статую назовут «Статуя «Освобожденчества». Впрочем, и здесь назвав «Свободой» и стране, и статуе льстят» — думал, опершись на леер, Сиодор. Впрочем, правильнее Фёдор, но он уже привык произносить и писать своё имя не через «фиту».
«Совсем обангличанился, или как по-русски то будет? Вот уже и не вспомню».
Остров статуи «Свободы» остался за кормой, сами собой всплыли строчки:
«Оставьте, земли древние, хвалу веков себе!»
Взывает молча. «Дайте мне усталый ваш народ,
Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,
Из тесных берегов гонимых, бедных и сирот.
Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,
Я поднимаю факел мой у золотых ворот!»
«Красиво звучит по-английски, да и по–русски наверно будет хорошо. Только вот многие ли здесь утолят нужду и жажду свободы?» — подумал он.
Да вот и то что реально встречает здесь «бездомных и измотанных» — остров Эллис. Остров где эмигрантов принимают в Америке и сортируют как скот. Остров несвободы. Хорошо, что он не эмигрант, а коммивояжер из второго класса и его после прохождения таможни не ждут все прелести многодневного созерцания зада этой уродливой громады. Впрочем, не стоит зарекаться от американских прелестей.
« Illustrated Daily News » , Нью-Йорк, 17 июня 1920г.
Трое подозреваемых в насилии над белой женщиной негров повешены
ДУЛУТ. МИННЕСОТА. 15 июня. По сообщениям местных газет более 5000 белых горожан участвовали в суде Линча.
По сообщениям местных газет 14 июня к шерифу Дулута обратился парень заявивший, что вчера он были избит и его девушка изнасилована 3 неграми из приехавшего в город Цирка. Шериф тут же арестовал шесть циркачей которые показались заявившему похожими на нападавших. Утром местный врач осмотрел девушку, но не обнаружил признаков насилия. Однако, разгоряченная сообщениями пятитысячный митинг потребовал выдачи обвиненных. А потом, взломав двери местной тюрьмы, толпа вытащила трёх негров и чуть позже вынесла им вердикт суда Линча и повесила обвинённых в насилии.
Для охраны остальных заключенных к тюрьме Дулута отправлена национальная гвардия штата.
САСШ делают решительные заявления Пекину после убийства преподобного У. Реймерта
ПЕКИН, 15 июня. Американское Представительство здесь было проинформировано сегодня о том, что Северные отряды генерала Чан Цзин-яо, отступая из Чанша, столицы провинции Хунань, атаковали миссию Реформатской церкви в Ви-чоу, в пятидесяти милях к северу от Чанша, и убили преподобного доктора У. А. Реймерта. Это наведение продолжает волну варварского насилия над гражданами САСШ непрекращающегося после чудовищной «Резни в Дальневосточном Экспрессе» в апреле этого года.