Прочие выкладки также показывали, что вопрос организации новой империи достаточно хорошо изучается и предложения делаются не на основе сплошных фантазий и догадок, хотя, разумеется, без последних пока не обойтись. Слишком мало мы владеем фактической информацией. Благо хоть немало администраторов времен Османской империи поспешили перебежать под наши знамена и всячески доказывали нам свою преданность и полезность.

Ольга, кстати, не упомянула и о возможности для мусульман принять решение о переезде в Россию. Тут тоже была отдельная программа адаптации, четко оговаривавшая места расселения и приоритеты. Особое внимание уделялось женщинам, в том числе и с детьми, поскольку в районах наших поселений ощущалась острая нехватка барышень для мужиков-переселенцев. А уж брать в жены турчанок – это вообще добрая традиция среди наших казаков. Да и остальных тоже.

Ну, думаю, что желающие переселиться найдутся. Особенно в контексте голодной смерти в Османской империи. А голода там не избежать, хоть как мы им будем помогать. Тем более что все яснее видится перспектива гражданской войны между султаном и Кемалем. А там, где гражданская война, одиноким женщинам уж точно нечего делать.

– Хорошо, Ольга Александровна. Оставляйте бумаги, я их изучу позже. Как идут дела с набором в легион?

– Фактически идет не набор, а жесткий конкурс, государь. Желающих намного больше, чем нужно. Узнав о том, что переприсяга не требуется, масса русских ветеранов возжелала записаться в Ромейский легион. Ажиотаж подогревается слухами о том, что в Ромее останутся только те, кто запишется в легион, а остальных выведут в Россию или отправят на фронт. Кроме того, все видят, что легионерам дают землю, дом и прочее имущество. Соблазн очень велик.

М-да.

– И много уже записалось?

– Больше тридцати тысяч человек. После этого запись временно прекратили, но очень многие недовольны и собираются писать прошение на высочайшее имя.

Чего-то подобного следовало ожидать.

– Что еще у нас?

– Ведутся переговоры с Болгарией и Румынией о прокладке железной дороги Одесса – Константинополь по территории названных стран. Разумеется, дороги с русской шириной колеи, что позволит нам отправлять из России в Ромею поезда без смены вагонных колесных пар. Также разрабатывается программа прокладки первой очереди железных дорог внутри самой Ромеи, а также изучается вопрос функционирования Багдадской железной дороги, имеющей европейскую колею. Кроме того, как вы и повелели, государь, нами объявлен конкурс на строительство железнодорожного и автомобильного моста через Босфор в районе Константинополя. Вопрос моста также увязан с проблемой выбора ширины железнодорожной колеи и транспортировки грузов из России и Европы в Малую Азию и на Ближний Восток.

Местоблюстительница перелистнула бумагу.

– Отдельно хочу отметить, что переговоры с Министерством транспорта России закончились неудовлетворительно, поскольку нам фактически отказали в поставках паровозов и вагонов, ссылаясь на то, что в самой России имеет место острая нехватка подвижного состава. Замечу, что те поезда, которые нам достались в наследство от Османской империи, находятся в состоянии металлолома, и это при том, что этого подвижного состава крайне недостаточно даже для имеющихся дорог. Посему остро встает вопрос о закупках подвижного состава для Ромеи в Европе, тем более что имеющаяся колея рассчитана именно на европейские паровозы и дороги. Однако я хочу поставить вопрос о необходимости строительства в Ромее собственного паровозостроительного завода. И желательно не одного, поскольку потребности у нас ожидаются очень большие, раз уж мы говорим о транспортном мосте между Европой и Азией. А это, в свою очередь, ставит вопрос о строительстве электростанций, без которых говорить о какой-либо индустриализации Ромеи не приходится. Так, господин Круг представил проект строительства Нововизантийской тепловой электростанции в районе бывшего Зунгулдака и линии электропередач в район Константинополя.

Ольга подняла на меня взгляд.

– Хоть мы и говорим об ограничениях на строительство стратегических предприятий, без индустриализации Ромеи нам не обойтись. К тому же городским переселенцам надо же где-то работать. Да и не возить же все из России, так ведь никакого транспорта не хватит, не то что на доставку массы новых переселенцев, но и на снабжение тех, кто уже прибыл сюда.

Я согласно кивнул. Да, тут есть еще один интересный момент – все, что построено в Ромее, построено вне российской юрисдикции и вне российской же бюрократии. И если на начальном этапе разница невелика, то после войны, когда в России пройдут выборы и начнется реальное разделение властей, Ромея останется островком самодержавия, где действуют только императорские законы. В том числе и в сфере налогообложения и прочих офшоров со свободными экономическими зонами.

– Хорошо, ваше высочество, я услышал вас и внимательно изучу ваши рекомендации. Благодарю вас.

– Господин Шухов представил проект строительства радиотрансляционной башни в Константинополе. Согласно его предложению, предполагается построить башню ниже московской. Всего в 150 метров. Вот расчеты, государь.

Беру папку и просматриваю ее содержимое. В принципе, насколько я понимаю, у Шухова было два проекта – основной в 350 метров высотой, который сейчас строится в Москве, и вспомогательный, который был в два с лишним раза ниже, и который результате и был построен в моей истории.

– А почему господин Шухов не обратился в Министерство информации?

Ольга улыбнулась (впервые за весь доклад):

– Насколько я поняла, он направил свой проект и господину Суворину, и мне.

Усмехаюсь.

– Понятно. Так вам скоро и господин Циолковский писать начнет.

Вероятно, история лишилась потрясающего кадра, когда некому было сфотографировать мою изумленную физиономию, после того как сестра протянула мне бумагу, на которой я разглядел знакомую подпись.

– Эмм… И что там?

– Предложения по организации международной конференции по Марсу.

Я лишь крякнул. Вот же ж неугомонный мужик! Нашел время!

Глава XII

Ангел и демон

Ромея. Мраморный остров. Резиденция императора. Квартира их величеств. 18 сентября (1 октября) 1917 года

Мне снился ангел.

Я был уверен, что это сон.

Не может ангел петь наяву.

Не уходи, мой прекрасный сон, не уходи, мой ангел!

Но сон предательски ускользал, заставляя душу томиться в ожидании пробуждения.

Вот ветерок скользнул по моей щеке, заставляя ресницы предательски вздрогнуть.

Утро наступило.

Сон ушел.

Ангел остался.

Таращусь в потолок, пытаясь определить источник пения. Да уж, я, пожалуй, еще не все видел и слышал в этой жизни. Накинув на себя халат, отправляюсь на поиски ангела.

Серебряный голос плыл над островом и морем, обращаясь к рассветному солнцу. Солнцу, которое вот-вот должно было явить свой лик из-за горизонта. Вероятно, так же пели в этих местах древние, поклоняясь дневному светилу, как божеству. Но сегодня само Солнце было лишь визуальным символом Той, в чей адрес звучал сейчас ангельский голос.

Солнечный диск показался из-за горизонта, и Маша, допев свой гимн, замолчала.

Ветер развевал ее платье и волосы, но она все еще была там, в своей песне.

Сказка закончилась?

– Я тебя разбудила?

Маша стояла не оборачиваясь, прекрасно понимая, что кроме меня тут никого быть не может.

– Ты разбудила не меня одного. Вместе со всеми жителями острова ты разбудила солнце.

– Прости.

– За что? Это было лучшее пробуждение в моей жизни.

А кто недоволен, что его разбудил на рассвете прекрасный голос императрицы, пусть напишет жалобу в мою Канцелярию. Я уж разберусь с каждым. С каждым сигналом. И позабочусь, чтобы впредь их будил другой голос. Не такой ангельский.

Маша все так же стояла, глядя в рассвет, и я понимал, что любые слова и касания сейчас будут лишними. Волшебство момента. Симфония.