Михаил, держа на сгибе локтя летный шлем, совершенно по-свойски чмокнул улыбающуюся сестру в щеку. Затем, кивком поприветствовав аплодирующий президиум, повернулся к залу и поднял руку.
Установившаяся за считанные мгновения тишина прерывалась лишь стрекотом кинокамер.
Император улыбаясь смотрел в зал, а затем весело заметил:
— Приветствую вас, дамы и господа. К сожалению, циклон над Малороссией несколько удлинил путь нашему дирижаблю, но полковник Казаков любезно согласился подбросить меня от аэродрома до университета на своем С-19-бис, благо поляна перед главным корпусом достаточно велика для посадки.
Затем, установив свой шлем на трибуне, Царь продолжил уже серьезно.
— Я хотел начать с чтения приветственного адреса, но затем решил не тратить время на красивые слова. Сегодня здесь собрались выдающиеся умы человечества. Физики, химики, биологи, врачи, астрономы, представители других направлений науки. К сожалению, не все смогли принять наше приглашение и приехать в Константинополь. Линии фронтов все еще разделяют нас. А войны по-прежнему разделяют человечество.
Помолчав несколько секунд, Михаил Второй продолжил:
— Десять лет назад в русской Сибири взорвался неизвестный объект. Как вы все знаете, в этом году мы посылали на место катастрофы дирижабль. К сожалению, возможности экспедиции были невелики, и, по большому счету, она ограничилась поиском места взрыва и первичным его изучением, главным образом, фотографированием. Вы все наверняка видели часть этих снимков, но одно дело, видеть опубликованное в газете смазанное и ретушированное фото, а совсем другое, видеть снимок собственными глазами. И я скажу прямо — мне эти фотографии не понравились. Что бы это ни было — космический корабль с Марса или ракета с Венеры, взрыв некоего природного объекта или иной аномалии, но это явление несет нам вполне реальную угрозу.
В зале висела полная тишина.
— Сегодня вы увидите фильм, смонтированный из множества различных лент, снятых на месте взрыва. Затем, желающие могут посетить Зеленый зал, где развернута целая выставка фотографий, снятых в районе Подкаменной Тунгуски. В том числе, никогда нигде не публиковавшиеся. Это позволит взглянуть на произошедшее под совсем иным углом зрения. И прежде чем, вы начнете смотреть этот фильм, я хочу сказать только одно — по нашим оценкам взрыв неизвестного объекта в Сибири был в двадцать тысяч раз мощнее ужасного взрыва в Галифаксе. Задумайтесь над этим, глядя на эти кадры…
Глава 15. Праздничная суета
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. ЗАЛИВ АППЕР-БЕЙ. 11 (24) декабря 1917 года.
Статуя Свободы сияла, освещенная праздничной иллюминацией. Крупнейший город Америки готовился встречать Рождество 1917 года.
И пусть все еще идет война. Пусть позади невзгоды и прочие трудности. Но ведь Рождество! Грядет праздник, идут последние приготовления, покупаются последние подарки, все вокруг спешат, а кое-где уже празднуют.
И в это шумящее великолепие входил их лайнер, подсвеченный и освещенный как та рождественская елка в Москве. И пусть в Нью-Йорке главную елку не ставят, но разве в этом дело? Нет, все дело в том, что следующий год будет обязательно счастливым, обязательно он будет лучше года нынешнего, будет он свободен горестей и проблем.
Емец смотрел на близящиеся огни большого города. Города, который слышал о войне лишь из сообщений газет, да через рассказы тех, чьи родственники или знакомые погибли на Великой войне в Европе. Впрочем, основная масса погибших, хотя и погибла из-за войны, но, все же, погибла не на войне. Целая дивизия пошла на дно в тот страшный день, когда германская подводная лодка торпедировала американский лайнер «Левиафан» весной этого года.
И была в том некая ирония судьбы, что германский лайнер, конфискованный властями США с началом войны, стал братской могилой для полутора десятков тысяч американских солдат и офицеров, будучи потопленным германцами в открытом океане.
Что ж, война на море уже в прошлом. Лайнер с Анатолием благополучно пересек Атлантику, боевые действия уже практически не велись, хотя и меры предосторожности все еще соблюдались. В общем, все волнения уже позади, а впереди их ждало Большое Яблоко — великий Нью-Йорк. К этому городу можно относиться по-разному, но он существует, и плевать он хотел на ваше о нем мнение.
Близилась причальная стенка.
Ну, что ж, здравствуй, Америка!
Хотя, Емец тут же поймал себя на том, что он прибыл сюда не для того, чтобы Америка здравствовала. Ну, ладно, придется перефразировать.
И он прошептал:
— Привет, Америка! Привет тебе из Москвы! С наступающим тебя!
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 12 (25) декабря 1917 года.
Нельзя сказать, чтобы Ольге нравился дворец, но, во-первых, было что-то символическое в том, что Наместник Ромеи занимает бывший дворец Йылдыз, построенный в честь завоевания Константинополя османами, а, во-вторых, он был достаточно просторен и имел просто-таки колоссальный парк, что компенсировало некоторую удаленность от набережной, а, в-третьих, до Дворца Единства ехать совсем недалеко — километр по бульвару Победителей, а затем поворот направо и еще пятьсот метров по набережной Единства. Сущая ерунда для автомобиля, да и обеспечивать безопасность проще.
Тем более что вопрос безопасности ставился царственным братом во главу угла. Даже, если что-то случится с Дворцом Единства, все основные органы управления Ромеей и дворец Местоблюстителя не должны были пострадать. Кроме того, Михаил весьма серьезно опасался того, что вскоре ему и Августейшему семейству придется покинуть набережную и углубиться в сторону суши на безопасное расстояние.
И, в связи с этим, полным ходом шла реконструкция как самого дворца, так и всей дворцово-парковой территории, занимавшей площадь, на секундочку, почти в квадратный километр. Но и тут, помимо общего благоустройства и реконструкции, Император немало сил уделял вопросу безопасности. Так, Малый Императорский дворец и его парк теперь отделялись от побережья сплошной живописной насыпью, задача которой как раз и состояла в том, чтобы, в случае повторения ситуации, аналогичной взрыву в Галифаксе, отразить и направить выше дворца возможную ударную волну.
Михаил Второй планировал переехать в Малый дворец в, как он выразился, возможный угрожаемый период. И нужно ли говорить о том, что под видом всяких строительных и дорожных работ, строился и секретный подземный туннель между Дворцом Единства и Малым Императорским дворцом? Хороший такой туннель, с электрическим освещением и комфортабельными самодвижущимися электровагонами?
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. НА УГЛУ НАБЕРЕЖНОЙ БАРОНЕССЫ ДЕ БОДЕ И ПРОСПЕКТА КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО. 13 (26) декабря 1917 года.
— И как вам Константинополь, Никола Милутинович? Вижу, что вы уже почти обжились здесь.
Тесла усмехнулся и кивнул.
— Да, можно сказать и так, Константин Эдуардович. В принципе, мне знакомо чувство, когда приходится переезжать в новую страну и начинать жизнь заново. Я часто менял города, и нередко менял страны. Переехав из Австро-Венгрии во Францию, а оттуда потом и в Америку, я каждый раз кардинально менял все. Так что, нынешний переезд в Ромею для меня лишь новая страница моей личной истории. Отвечая же на ваш вопрос, скажу вот что — пока Константинополь и Ромея в целом мне нравятся.
— И чем же, позвольте полюбопытствовать?
— Да, всем, практически. Нет, не скажу, что все замечательно и удобно, все ж таки последствия боев и веков османского владычества дают о себе знать, но очень любопытно, знаете ли, наблюдать за тем, как меняется город, меняется вся эта страна с приходом русских. Я не был в России, но говорят, что там тоже все бурлит.
Циолковский кивнул.
— Да, в самой России тоже все кипит.