Глава II. Начало большой игры

Петроград. Зимний дворец.

8 (21) марта 1917 года

– Проследите за тем, чтобы все директивы в Париже и Лондоне были выполнены неукоснительно и точно в оговоренные сроки.

– Все будет исполнено в точности, ваше императорское величество.

– Теперь касаемо собственно самого послания в Лондон и Париж. Нота нашего правительства, – я взглянул на стоящего рядом со Свербеевым Нечволодова, – правительствам Великобритании и Франции должна отражать следующие тезисы. Первое. Мы выражаем решительный протест, требуем объяснений и официальных извинений за действия сотрудников дипломатических миссий этих государств, выразившиеся в подстрекательстве к свержению законной власти в России, а также в участии в заговорах, ставивших целью совершение государственного переворота в Российской империи. Такие действия плохо сочетаются с сердечными отношениями между нашими странами, а также с существующими союзническими обязательствами. Наше правительство не хотело бы верить в возможное участие официального Лондона и официального Парижа в этих событиях, однако данное дело требует самого тщательного расследования. Высочайший следственный комитет готов оказать союзникам всю возможную помощь в расследовании вероятного прогерманского заговора, который мог быть организован агентами германской разведки, внедренных на высокие государственные и военные посты в страны Сердечного Согласия. Правительство Российской империи с пониманием отнесется к оглашению возможных сведений об участии в заговорах не только подданных союзных держав, но и подданных российского императора. Мы настаиваем на скорейшем расследовании и публичном оглашении результатов такого разбирательства, поскольку сведения о раскрытии этих заговоров оставили тяжелейшее впечатление в русском общественном мнении, что грозит резким усилением антивоенных и антисоюзнических настроений в России. Так, Александр Дмитриевич?

Премьер Нечволодов поклонился.

– Точно так, государь.

– Так, теперь второе. Правительство Российской империи благосклонно воспримет известие о решении правительства Великобритании лишить консула Локхарта дипломатического иммунитета для возможности вынесения ему обвинительного приговора наряду с другими подданными Соединенного Королевства, которые будут осуждены по окончанию расследования их участия в заговорах против законной власти Российской империи. Этот вопрос желательно решить самым срочным образом, поскольку суд состоится в самое ближайшее время и казнь действующего дипломата омрачит и без того осложнившиеся отношения между нашими державами. Корректность формулировок я оставляю на ваше усмотрение, Сергей Николаевич.

Министр иностранных дел кивнул.

– Да, государь.

– Третье. Действия подданных Великобритании и Франции и их роль в февральских событиях и мартовском заговоре нанесли Российской империи колоссальный военный, экономический, политический и моральный ущерб. Общество взбудоражено, армия и флот дезорганизованы, финансовые потери от потрясений колоссальны. В таких условиях Россия вынуждена пересмотреть согласованный с союзниками план военной кампании на 1917 год. В настоящее время вследствие событий февраля – марта русская армия имеет ограниченную боеспособность и наступать не может. Меры по восстановлению управляемости в войсках и в тылу принимаются, но и правительству, и Верховному главнокомандованию требуется время для наведения порядка в империи и на ее фронтах. Однако восстановление порядка осложняется последствиями заговоров и мятежей, растет пацифизм в обществе, все шире распространяется практика братаний на фронте, лозунги о мире находят все больший отклик. Игнорирование данных фактов и тенденций приведет Россию к революции и, как следствие, к полному хаосу. Будет излишним указывать на то, кто больше всех выиграет от такого развития событий. Тем более что в случае дезорганизации и хаоса на русском фронте центральные державы смогут высвободить все те силы, которые сейчас удерживаются на Восточном фронте. Правительство Российской империи старается делать все возможное для недопущения катастрофического для дела союзников развития событий, однако в данном вопросе России требуется содействие и действенная помощь союзников по Антанте.

Я замолчал, глядя на Дворцовую площадь. Через нее одна за другой ехали телеги со строительными материалами для ремонта Зимнего. Устало потерев переносицу, продолжил:

– Для преодоления кризиса в управлении и восстановления боеспособности считаем необходимым настаивать на следующем. Во-первых, союзники должны официально отмежеваться от враждебных России действий своих подданных. Во-вторых, между Россией и союзными державами подписывается соглашение, в котором Великобритания и Франция официально признают исключительные права Российской империи на европейскую часть Османской империи и стокилометровую зону в азиатской части страны на всем протяжении Проливов от Босфора до Дарданелл, а также на все территории в Малой Азии, которые будут находиться под контролем русской армии на момент заключения мира. Все эти территории должны войти в состав Российской империи по итогам мирного договора. Данная договоренность должна быть оглашена публично и, безусловно, не должна подлежать пересмотру по итогам войны. Это официальное соглашение позволит резко поднять уровень патриотических настроений в России и в особенности в русской армии и на флоте.

– Они никогда на это не согласятся. – Нечволодов усмехнулся в усы.

– И это еще не все. Для успешного продолжения войны и победоносного ее завершения нам необходима пауза в наступательных действиях, вызванная необходимостью перегруппировки сил, устранения с линии фронта неустойчивых частей и подтягивания резервов. Посему представляется невозможным участие русских войск в любых наступательных операциях на всех фронтах мировой войны в ближайшие два-три месяца, включая части Русского экспедиционного корпуса во Франции и на Салоникском фронте. Правительство Российской империи надеется на понимание со стороны союзных держав необходимости подобных действий и деклараций со стороны России. Российская держава остается верной союзническим обязательствам и полна решимости довести войну до победного конца. Однако последствия февральских событий и мартовского заговора не оставляют нам других вариантов, кроме действий, означенных выше. – Я на несколько мгновений замолчал, формируя мысль, а затем продолжил надиктовывать Свербееву тезисы: – Итак, пятое. Для скорейшего преодоления кризиса и восстановления боеспособности правительство России поднимает перед союзниками вопрос о расширении поставок вооружений и боеприпасов для русской армии, а также об оказании нашей империи всемерной технической помощи. Правительство Российской империи рассчитывает на понимание со стороны союзников и на положительную реакцию на данные инициативы. Просим правительства союзных держав оперативно отреагировать на наши предложения и дать ответ не позднее чем через пять дней.

– По существу это ультиматум. – Нечволодов переглянулся со Свербеевым. Тот кивнул.

– По существу это так и есть, – согласился я. – Если нет вопросов, то все свободны, господа. Александр Дмитриевич, я жду вас вечером.

Они поклонились и направились к выходу. Уже в дверях Свербеев повернулся и, кашлянув, спросил:

– Прошу простить мою дерзость, ваше императорское величество, можно задать вопрос?

– Задавайте ваш вопрос, Сергей Николаевич.

Тот помялся пару мгновений, но все же спросил:

– Мой предшественник на этом посту… Простите, правда, что господин Милюков арестован?

Я смерил его долгим взглядом и, наконец, ответил:

– Да, это так. Господин Милюков арестован по обвинению в государственной измене и участии в заговоре против императора. Его вина подтверждена показаниями участников заговора, в том числе и англичанами.

Свербеев поклонился.

– Благодарю за ответ, ваше императорское величество!