– Что ж, Вилли. Твои предложения представляются мне в целом довольно здравыми. После соответствующей проработки темы и подготовки со стороны наших служб я готов подписать Пакт о ненападении и прочий «Большой договор о дружбе и границах». Со своей стороны, я предлагаю договор о взаимной обороне между нашими блоками оформить в виде секретного договора между Германией, Россией и Италией. Слишком много участников – слишком много путаницы. Да и секретность не утаишь. Хорошо, Бог с ней, с Бельгией… Но Франция? Ты же понимаешь, что французы в составе Западного Союза во главе с США будут нам совсем не в масть? Тем более что после нашего с тобой сближения неизбежно начнется сближение США с союзом Британии и Японии.
Кайзер пожал плечами:
– А тут уж пусть они сами выбирают свою судьбу. Лично меня устроят оба варианта. Если они выберут союз с Вашингтоном и Лондоном, то Германия сбросит лягушатников в Атлантику еще до прибытия весомых подкреплений из-за океана. После чего британцы и американцы приберут к рукам французские колонии. На этом все и утихнет по факту. Нет, мы, конечно, пободаемся за Тунис и Алжир, но это уже частности. – Вилли выпустил ароматный клуб дыма, после чего продолжил: – Либо второй вариант. Как я уже говорил раньше, Германия не возражает против включения Франции в Новоримский Союз при условии, что, во-первых, Франция соглашается с интересами Германии в границах Нордического Союза, включая Скандинавию, Данию, а также с интересами Берлина в Бельгии, Люксембурге и Голландии, обязуется соблюдать нейтралитет и все, что с этим связано.
Во-вторых, Франция допускает германский капитал в свои колонии. Наряду с капиталом Новоримского Союза, разумеется. Пусть через создание каких-то совместных предприятий. В обмен Берлин подписывает с Орлеаном Пакт о ненападении и прочей горячей дружбе. Неофициально им сообщается, что Германия будет участвовать в защите французских колоний, куда будет допущен наш капитал. Я думаю, что Изабелле и Лиотэ нужно доходчиво изложить варианты. И пусть выбирают.
Я задумчиво набиваю трубку табаком. Что ж, Вилли не упомянул еще об одном факторе, который устроит его, но устроит и меня. В случае вхождения Франции в Новоримский Союз у Германии больше не будет надобности содержать большую сухопутную армию, ведь достаточно серьезной обороны уже не потребуется, а это совсем иные деньги. Высвободившиеся же средства будут направлены Берлином на любимую игрушку кайзера – на флот. На большую кораблестроительную программу с десятками линкоров и линейных крейсеров, сотнями подводных лодок. А если условно один линкор стоит, как тысяча танков, то, значит, эта тысяча танков не будет построена и размещена у наших границ. К тому же та же Франция имеет какой-никакой флот, и лучше иметь французские линкоры по другую от США и Британии сторону конфликта.
– Хорошо, тут есть над чем подумать и над чем поработать. Ты, надеюсь, понимаешь, что всё это я должен буду проговорить как минимум с Виктором?
Кивок.
– Конечно, понимаю. Ты не можешь не учитывать его интересы. Но все же главный разговор у нас между тобой и мной.
Ответный кивок.
– Ладно, с Францией будем разбираться. Кстати, я хочу застолбить под членство в НРС Монголию и Афганистан.
– Не возражаю. Но тут возникает вопрос Индии. Как далеко ты собираешься воевать в Афганистане?
– Если все получится, то до самого океана. Афганистан имеет право вернуть себе свои исконные территории в виде Белуджистана.
Ироничная усмешка, но кивок.
– Согласен. Святое дело. Но сама британская Индия?
– Конечно, мы должны добиваться ее независимости от британцев. И доступа наших капиталов туда.
Новый кивок. Новая улыбка.
– В свою очередь, Миша, я напомню тебе, что Германия претендует на всю британскую Африку.
– Кроме Египта.
– Разумеется. Как мы и оговаривали ранее. Независимый Египет и Суэцкий канал под международным контролем. И я помню про интерес Италии к Эфиопии. Но раз ты вспомнил про Монголию, не могу не спросить о судьбе Китая.
Усмехаюсь.
– Ты же отказывался от своих интересов в Китае, когда предлагал через рейхсканцлера свои предложения по разделу мира на троих с американцами?
Кайзер энергично тушит папиросу в пепельнице и хмуро отвечает:
– Ну, раз не получилось на троих, то почему не проговорить раздел на двоих? Пусть многое из обсуждаемого сегодня – это дела даже не ближайшего десятка лет, но я считаю, что мы должны, во-первых, четко знать границы интересов друг друга, дабы случайно не наступить на пятку партнеру, а во-вторых, взаимно поддерживать один другого в спорах с третьими странами. Я знаю, что ты претендуешь на территории к северу от Китайской Восточной железной дороги в Маньчжурии. Но там есть интересы Японии. Я знаю, что ты хочешь вернуть себе Южный Сахалин и получить всю Курильскую гряду. Если мы договоримся, Берлин готов поддержать твои притязания. В том числи притязания на всю Маньчжурию и Корею. В случае второй Русско-японской войны Германия гарантирует тебе свою поддержку. В свою очередь, мы хотим вернуть себе Циндао, а также имеем свой интерес к богатому на ресурсы Центральному Китаю.
Пожимаю плечами.
– По-хорошему, я бы стремился к разделу Китая на несколько независимых стран. Что касается наших интересов, то они распространяются на Восточный Туркестан, собственно Монголию, Внешнюю и Внутреннюю, на Маньчжурию, Корею и весь север Китая. Да, и на остров Тайвань обязательно. Французам, если они согласятся войти в Новоримский Союз, останется юг, в том числе за счет британского сектора. Что касается интереса Германии к центру, то я не вижу особых препятствий. Кроме японцев, британцев и американцев. Они будут против.
Вилли согласно машет рукой.
– Они будут против нас в любом случае.
– Вот именно. Поэтому хорошо бы столкнуть интересы американцев и японцев. Но предлагаю вернуться к вопросу, с которого мы начали. Судьба Венгрии и её лишних территорий. Итак, чего хотим мы? Мы хотим отделения от Земель Святого Иштвана национальных территорий. Словения. Хорватия. Хорутания. И, разумеется, Трансильвания. Последняя должна отойти к Румынии. А вот эти земли на юге должны отойти Сербии.
Я встал и, вытащив из папки карту, отправился в сторону Вилли. Тот незамедлительно пошел мне навстречу, и мы встретились примерно посередине. Раскладываю карту на столе. Вилли молча её изучает, вновь закуривает и качает головой.
– Есть только одна проблема, Миша. Венгры будут против этой твоей карты. И они хотят от Берлина гарантий территориальной целостности. Я могу гарантировать эти границы только в том случае, если Венгрия потерпит от румын военное поражение, а сами эти национальные окраины фактически выйдут из подчинения. Только когда Будапешт сам окажется под угрозой разгрома, только тогда мы сможем вмешаться и установить эти границы.
Усмехаюсь.
– Ну, это несложно устроить. Несколько месяцев войны, и венгры станут очень сговорчивыми. Если, конечно, Рейх не начнет слишком активничать с военной помощью и посылками добровольцев. Со своей стороны, я гарантирую, что новых русских добровольцев там не будет. Только автобронедивизион, мехбригада и авиабригада. Но без них, как ты понимаешь, румыны не смогут нанести венграм военное поражение.
Кайзер хмуро кивает и, взяв красный карандаш, очерчивает будущую границу между нашими союзами. Затем ставит свою подпись и протягивает ручку мне. Киваю, размашисто ставлю и свой автограф. Мы жмем друг другу руки. Исторический раздел Европы и мира состоялся. Пусть даже и на словах. Но что дороже слова императора? Только нарушение им данного слова. Посмотрим.
Садимся на свои места.
Вилли замечает:
– Хочу заметить, что мы не все поделили.
Усмехаюсь.
– Да, остались обе Америки, Япония, Австралия и сама Британия.
Мы рассмеялись и отсалютовали друг другу чашками с остывшим уже чаем.
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА: