Присутствовали также представители дипломатических миссий, прибывших в Константинополь, а также немалое число представителей мировой прессы, уже полным ходом фотографировавших и снимавших на кинопленку облаченную в мундир генерала спасения русскую императрицу.

– Честь в служении!

И без того звонкий голос государыни Всероссийской был многократно усилен прекрасной акустикой Зала приемов. Нужно ли говорить, что слитный ответ сотен женских голосов буквально зазвенел в воздухе.

– На благо Отчизны!

Стоически выдержав звуковую ударную волну, императрица обратилась к собравшимся в зале:

– Дамы и господа! Сегодня, как никогда, верна эта форма обращения! Да простят меня уважаемые мужчины, но сегодня именно дамы главные и первые на этом высочайшем приеме. Приеме в их честь!

Переведя дыхание, царица продолжила:

– Настала эпоха новых женщин. Смелых, ответственных, героических. Женщин, которые держат в своих руках собственную судьбу. В нашей благословенной империи все имеют равные права и имеют все возможности, в том числе и в деле служения нашему Отечеству. И сотни тысяч женщин в России выбрали свой путь служения. Медицина, образование, воспитание, наука, техника – вот далеко не полный перечень традиционных и новых занятий для дам в нашей империи. И, конечно же, воинская и государственная служба.

Маша обвела взглядом зал.

– Сегодня мы чествуем вас, наши героини. Сегодня я буду вручать заслуженные вами награды, пожалованные вам государем императором. Ваш подвиг и ваша отвага на поле боя или в лазаретах явили миру образец непререкаемого мужества и исполнения своего долга. И пусть ваши высокие награды и титулы послужат ответом тем, кто до сих пор сомневается в том, что женщины могут иметь равные права с мужчинами!

Императрица кивнула камер-фрейлине, и поручик Иволгина подала ей первый наградной лист:

– Госпожа подполковник авиации Любовь Галанчикова!..

Что ж, позади официальный обед для монархов и прочих приглашенных Эфрусси, и теперь настало время офигительных историй, поскольку сейчас в Константинополе полным ходом идут дипломатические сражения посредством государственных интриг, заключения официальных и неофициальных союзов, в том числе и сугубо ситуативных. Идет взаимная увлекательная грызня в десятках мест дворца и города. Для того высокая публика и собралась у меня в гостях.

Торг уместен всегда. И тут уж все средства хороши, в том числе иллюзии, блеф, обман, предательство, кидок «партнера» и откровенный удар в спину.

Фактически сегодня начался первый раунд Ялтинской конференции, и все прибывшие в Константинополь это прекрасно понимали. И каждый старался застолбить для своей страны наилучшие условия. В том числе и человек, который сейчас сидел в кресле напротив.

– Приветствую вас, уважаемый Мехмед.

– И я приветствую вас, уважаемый Михаил.

– Сигару? Быть может, кальян?

Султан усмехнулся.

– Пожалуй, сигару. Благодарю вас. Думаю, что кальян не располагает ни к обстановке, ни к серьезности разговора.

– Как пожелаете.

Глава осман раскурил сигару, я же традиционно набил табаком свою трубку. Пока там Маша изображает Маргариту в качестве хозяйки бала, я тут в полутени внутренних залов и кабинетов дворца веду свою, не столь публичную работу.

Впрочем, Маше я откровенно сочувствовал и волновался за нее. Это вам не в кресле сидеть и трубку покуривать, играя в шахматы государственных интриг. Ей всех надо приветствовать, каждой приглашенной уделить внимание, каждую отметить и поощрить хотя бы парой фраз или улыбкой. Хорошо хоть к ее колену не выстроится очередь целующих. Что ж, есть, видимо, своя ирония судьбы в этом – раз уж нарекли тебя Маргаритой, то будь готова стать хозяйкой бала.

Иоланда Маргарита Милена Елизавета Романа Мария Савойская.

Давно тебя так никто не называл.

И, конечно же, целовать твое колено я никому не дам, хотя и сам втравил тебя в эту историю.

Впрочем, я отвлекся. Пауза начинала затягиваться, а мой собеседник медлил. И я, раскурив трубку, делаю приглашающий жест.

– Полагаю, что мы можем пропустить светскую часть. Тем более что вам, вероятно, не слишком приятно быть гостем в этом дворце и в этом городе.

– На все воля Аллаха.

Собеседник сделал неопределенный жест, который, очевидно, должен был обозначить смирение.

Киваю.

– Тоже верно. Итак, вы просили о встрече?

– Да, все так. Я считаю, что нам есть что обсудить и о чем договориться до того, как моя подпись появится завтра на этой позорной бумаге о капитуляции.

– Я слушаю вас, уважаемый Мехмед.

Султан помолчал еще несколько секунд, явно решая, какую из домашних заготовок лучше использовать для начала разговора.

– Много лет назад Аллах вручил моим заботам огромную державу и многочисленных подданных. Но я проявил малодушие, и власть захватила шайка негодяев. Результат – кара Всевышнего и полный разгром моей армии. Теперь вы сидите в этом дворце, а мои правоверные подданные изгнаны из этих мест. Война проиграна и завтра будет официально завершена. По дороге на нашу встречу я видел, что вы сделали с Айя-Софией, видел все эти груды камней на месте минаретов. Но мне сказали, что вы повелели не трогать мечети, которые никогда раньше не были церквями. Это так?

– Да. Это так. Та же Голубая мечеть в полной сохранности, как и другие мечети. Мы возвращаем назад лишь то, что принадлежало христианам.

– Что ж, это отрадно слышать.

– Вам не кажется это справедливым?

Султан горько усмехнулся.

– Горе побежденным, так, кажется, говорят? Вы в своем праве победителя, а я вынужден быть в своем собственном дворце в качестве не только наполовину гостя, но и наполовину пленника.

Я не стал комментировать это очевидное наблюдение. Мой полугость продолжал:

– Вы – мой враг, уважаемый Михаил. Враг и проклятие для моего народа и для всех мусульман.

– Не наговаривайте на меня лишнего. Многие миллионы моих подданных – мусульмане, и я им не враг. Но не суть. Продолжайте, уважаемый Мехмед, я вас внимательно слушаю. И простите мою неучтивость, давайте сократим цветистую преамбулу и перейдем непосредственно к тому, ради чего вы хотели со мной встретиться. У меня сегодня очень напряженный график.

– Я понимаю. Я не займу у вас много времени. Итак, Османская империя повержена. Хищники делят добычу. Но лишь вы в полной мере завоевали права победителя, остальные же подобны падальщикам, слетевшимся подъедать объедки трапезы льва. Поэтому я пришел к вам, Михаил. Мне известно, что моя империя уже поделена между вашими союзниками. Итальянцы, греки, британцы и даже французы – все хотят урвать себе кусок покрупнее. Но тот, кто ухватит слишком большой кусок, рискует подавиться.

Попыхиваю трубкой и ничего не комментирую. Пусть выскажется.

– Я знаю, что сокрушить Османскую империю было вековечной мечтой русских царей. Несколько веков мы отступали, проигрывая одно сражение за другим, одну войну за другой. Мы потеряли северное побережье Азовского и Черного морей, затем Крым, затем Бессарабию, Балканы и прочее. И вот теперь эта война бросила к вашим ногам Константинополь, Проливы, Армению и южное побережье Черного моря. Ваша армия сейчас достаточно сильна, чтобы безо всяких союзников-падальщиков уничтожить Османскую империю. Но я призываю вас одуматься и остановиться. Вы и так получили слишком многое, вам все эти территории осваивать придется лет сто. Да, завтра я подпишу Акт о безоговорочной капитуляции и отдам своим войскам приказ сложить оружие. Но в интересах России и в ваших, подчеркиваю, в ваших личных интересах позволить Османской империи капитулировать почетно и позволить моей державе существовать дальше, пусть и в несколько урезанном виде.

– И в чем мой личный интерес?

– Ну, раз уж вы собираетесь провозгласить себя императором этой вашей Ромеи, то вы должны понимать выгоду от соседства со стабильной упорядоченной державой, достаточно лояльной к России и к вам лично, по сравнению с беспокойным соседством с дикой анархической территорией, живущей набегами и разбоем. В свое время русские имели немало проблем с набегами Крымского ханства, не так ли?