Глубокий вдох.
Восхитительно.
Ива дышала морем. Она, как и все Савойские, очень любила море. Может быть именно поэтому столица Сунгарии так быстро фактически переместилась из Харбина в Архангело-Михайловск, бывший Сейсин. Пока же Ивовая Гавань, названная мужем в честь неё, была одним из южных портов Русского Мира на Дальнем Востоке.
Конечно, СЖД была становым хребтом экономики и развития Сунгарии. Прямая железная дорога от Читы до Большого Владивостока работала на полную мощность, принося княжеству немалые деньги за транзит. Но вопрос же был не только в железной дороге. Была гигантская программа освоения, которая продлится ещё не один десяток лет.
Не так и просто давалось продвижение русских на юг. Отнюдь не просто. Но, когда это нас останавливало?
Да, пока на юге Маньчжурии наше влияние ограничено, но север уже почти совсем русский. Ханьцев всех давно выселили. Маньчжуров тут не так уж и много осталось, от силы миллион, и те министры-маньчжуры, которые окружают трон, служат новому правителю вполне достойно, прекрасно понимая и то, кто он, и то, кто и что за ним стоит, да и свои перспективы тоже. Империя Цин близилась к своему закату, Китай в целом погряз в военных кликах и гражданской войне, и только на севере Маньчжурии был относительный порядок. И пусть в Сунгарии было много русских и правителем был сын русского Императора, но многие маньчжуры считали Сунгарию неким воплощением нового величия Маньчжурии.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВАЯ ЗЕМЛЯ. РОГАЧЁВО. ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «СИЯНИЕ». КОМАНДОВАНИЕ ОПЕРАТИВНОЙ АВИАГРУППЫ «СЕВЕР». 1 июня 1933 года.
Мы приземлились. Вертолёт с Императрицей тоже уже замедлял обороты винтов. Я внутренне выдохнул. Нет, машины надёжные, вертолёты у нас летают уже с дюжину лет и все основные детские болезни нам удалось решить, но одно дело вертолёт на фронте, где их много, а другое дело, когда они транспортируют в своём чреве Императора и Императрицу. Тут ответственность совсем другая и требования к вертолёту совсем иные. И, как вы понимаете, речь идёт вовсе не о комфорте, стюардах в ливреях и не о приятной прохлады бокалах шампанского. Долететь бы благополучно, остальное как-то приложится.
Конечно, я не собирался возить жену сюда на каждое испытание. Да и сам вряд ли буду тут частым гостем. Край совершенно дикий, и, насколько я помнил из своего будущего, он таковым будет точно ещё лет сто. Полигон ядерный да база стратегической авиации — вот и все достопримечательности здешние. Ну, не считая полярного сияния, льда и вечно голодных белых медведей. В общем — колорит.
Можно было устраивать «бахи» и в Семипалатинске, но как-то не очень хотелось пока в центре Империи сильно пачкать. А там дальше будет видно. Но, уверен, что мои испытания нанесут природе куда меньше ущерба, чем то бесконечное количество подрывов по принципу, а давайте «ещё так бахнем!», а потом посмотрим, что случится. Что случится — я себе вполне представлял. И постараюсь побыстрее перейти к подземным ядерным испытаниям. Впрочем, при Хрущеве рванули на Новой Земле водородную Царь-бомбу в 58 мегатонн, и ничего, конец света не наступил, хотя и были некоторые к тому предпосылки. В любом случае, потрепало всех хорошо.
Ну, на то мы и Цари, чтобы всех трепать. Такова наша царская доля. Как говорится, мы, цари, народ работящий.
Снимаю шлем, а охрана помогает мне избавиться от вериг свинцового «бронежилета».
Фууууух! Свинцовые вериги это вам не стандартный армейский броник.
Даже не представляю, как там было Маше носить всё это счастье.
Спешу к стоящему невдалеке вертолёту. Мне предстоит короткое свидание с любимой женщиной. Дальше мы вновь полетим разными бортами. В этот раз на самолётах. И увидимся мы с женой только уже в Новом Царьграде.
Борта №1 с индексом «А» и «Б» уже готовы к взлёту. Идут последние предполётные проверки.
Холодно. Полярное лето, ничего не попишешь. Идти в палатку и пить верноподданнический горячий чай Императрица отказалась, предпочтя остаться на краю лётного поля, глядя на суету у наших самолётов.
— О чём думаешь?
Маша улыбается.
— О самолётах.
Смеюсь:
— Конечно! О чём может думать действующий генерал десантно-штурмовых войск, как не о самолётах! Я-то думал, что ты думаешь о романтике, или, хотя бы размышляешь о результатах атомного испытания!
Императрица поёжилась и подняла воротник на тёплой полярной куртке.
— А что там думать? Бахнуло и бахнуло. Как и ожидалось. Всё получилось — ну вот и славно. Было эпично. Спасибо за представление. Особенно, если вспомнить, сколько чудовищных денег мы в это шоу вложили. Дашь кому-то орден, а кому-то титул, а кому-то то и другое. И можно без хлеба. Нет, вещь нужная, кто спорит. Но сколько у нас будет таких вот «изделий» через пару лет? Пять? Дюжина? Две дюжины? Это как-то предотвратит войну?
Качаю головой:
— Нет. Не предотвратит. Две дюжины атомных бомб слишком мало для этого. Впрочем, про две дюжины я загнул, нет у нас пока таких мощностей и возможностей. Зрелище, конечно, красивое, но поверь мне, скажу тебе как генерал генералу, на генералов это мало произведёт впечатления, ведь две-три сотни бомберов смогут в любой момент устроить то же самое в любом произвольном городе обычными бомбами. Дрезден, Гамбург, Токио и прочие города во время Второй мировой войны были сожжены почти дотла и разрушены до фундамента отнюдь не атомными бомбами. Да и не понимают они пока их мощи и перспективы. В общем, если потрясение в столицах и будет, то не большее, чем был эффект от первого применения танков на поле боя во времена Великой войны. Единственная хорошая новость, что, шарахнув баллистической ракетой по Лондону, Вашингтону или Берлину, нам пока можно будет пренебречь высокой точностью попадания.
Императрица пожала плечами.
— Помнится, тебе, чтобы превратить в руины четверть лондонского Сити, не понадобилась никакая атомная бомба.
— Одно другому не мешает.
Жена долго молчала.
— Как думаешь, успеют они обзавестись такими бомбами?
— Не знаю. Скорее нет, чем да. Во всяком случае, за два года — вряд ли. Может к году сороковому, но может и раньше. Я, как ты знаешь, и учёных ядерщиков переманивал к нам в Единство, и уран с плутонием закупал почти по всему миру, и урановые шахты затапливал, и с особо упрямыми всякое нехорошее случалось. Но, у меня всё-таки нет уверенности, что я сделал достаточно, и что я всё предусмотрел. Я попаданец, а не всевидящий всезнайка. Того же Эйнштейна нам из Германии переманить не удалось. И далеко не только его одного. Там есть и атомщики. В Рейхе очень хорошая физическая школа. Со всеми вытекающими последствиями. Короче, я более чем уверен, что к 1940-му или в начале сороковых атомные бомбы будут и у Германии, и у США, и у Британии. А может и у Японии, невзирая на всю их бедность и ограниченность в ресурсах. Японцы умеют удивлять.
Помолчав, добавляю:
— Хуже всего, что война уже скоро, печёнкой чую, а конфигурация союзов так и не стала более понятной. Надо и с Вилли-Три встречаться, да и с Анри Французским тоже.
Не отрываясь от видов лётного поля Царица сказала спокойно:
— Пригласи Анри на Новую Землю. И бахни при нем это твоё «изделие». Не знаю, насколько в его мощь поверят генералы, но на Императора Франции это должно произвести должное впечатление, укрепив его решимость держаться союза с Единством и Новоримским Союзом.
Качаю головой.
— Не уверен. Эффект может быть и ровно обратным. Италия та же в Великую войну имела союз с Центральными державами, а затем расторгла его и вступила в войну на стороне Антанты. Так что тут нет однозначного ответа. У нас с Францией такой же смутный договор, какой был у Италии с той же Германией. Он всем хорош, но только до момента, пока не начали стрелять. Не знаю, в общем. Нужно думать.
Бывшая итальянская принцесса Иоланда Савойская неопределенно хмыкнула и замолчала, глядя на молотящие воздух винтами самолёты.