— Хочу водки.

— Обойдешься. Веди себя прилично.

— Как писал… ну, или напишет, Булгаков: «Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих».

Улыбка.

— А ты любишь окружающих?

Качаю головой.

— Тебя — да. Детей — да. Империю и народ наш, насколько вообще это возможно любить абстрактные величины, — да. Но остальных… Вспомнился старый анекдот: «Гиви, ты любишь памидор? Ответ: Кюшать — да, а так — нэт».

Маша рассмеялась, наплевав на этикет и протокол. Чай уже не в храме. Не помню, рассказывал я ей этот анекдот или нет, но, как мне показалось, смеялась она искренне. Может оно и к лучшему. Дадим почву для работы аналитических отделов вероятных противников. Да и вероятных союзников тоже.

Блин, я даже в семье анализирую сказанное «высокими сторонами». Мне явно пора на отдых.

Или к доктору.

Как же я задолбался…

Вздыхаю сокрушенно:

— Ты даже не представляешь, как я рад тому, что этот проклятый 1921 год наконец-то закончился. Столько проблем…

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ОСОБНЯК САЙЛИНГА БАРУХА. 1 января 1922 г.

Война на Тихом океане подходила к концу. Пушки уже не гремели. Дипломаты заправляли чернила в «Паркеры»… Новые границы уже фактически были проведены, старые союзы пересмотрены, а деньги сменили своих хозяев, часто не покидая хранилищ. Можно и дебет с кредитом подбивать. Но у «тех, кто знает» всегда есть ощущение, что где-то закралась ошибка в расчётах….

— Берни, как ты с Рокфеллером младшим поговорил?

— Прекрасно, Сайли. Он весьма доволен.

Усмешка.

— Ещё бы. С такими-то прибылями. Да и крепко их «Стандарт ойлы» потеснили на Дальнем Востоке «Роял Дач Шелл».

Глоток виски. Согласное:

— Не только на Дальнем Востоке, Сайли. От англо-голландцев им перейдет и треть английской доли в Большой Ближневосточной нефтяной сделке.

— А, кстати, он просил тебя, Берни, быть поручителем при приеме в Мраморный клуб?

— Просил, Сайли. Но я ещё думаю. Мне больше по душе «Морганы» наш и русский — Второв.

Настороженное:

— Отчего же ты сомневаешься, брат?

Ироничная улыбка в ответ:

— Не понимает Джон-джуниор наших клубных ритуалов. Когда я ему сказал, что пара свитков раскопанных Гертрудой Белл под Багдадом для Паллавичини дороже Бахрейна с Кувейтом, он счёл что это шутка.

Понимающее:

— Да, Берни. Джон Рокфеллер — нувориш. А вот Михаилу не надо было объяснять эти тонкости…

Новый клуб сигарного дыма.

— Это меня теперь тоже беспокоит.

— Чем же?

— А тем что мы могли ошибиться, называя нашего «тирянина» — «суффетом».

— Полно тебе, Берни! Это условности.

— Для нас. Но похоже не для него. — Бернард стал говорить уже серьёзно. — Тебе уже говорили, как он переименовал Бахрейн? —

— Откуда, Бернард?

— Он пока не публиковал. Но у меня экстренные сведения прямо из Дворца.

Бернард сделал паузу. Редкая в его кругах интрига увлекла Сайлинга.

-Говори же, брат, не тяни.

— Он назвал его Тирус. Великое Княжество Тируское.

— Для нас не новость, Бернард что там начинался Тир.

Бернард Барух лишь покачал головой:

— Думаю, что он готовит трон Старого Тира для старшего сына.

Сайли хмыкнул.

— И, если учесть, что и половины богатств Тира куда-то исчезло перед взятием города Александром Македонским… Ерунда из досужих мифов, как мне кажется.

Берни прошёлся по кабинету, пуская клубы сигарного дыма.

— Да, брат, ерунда. Но его граф Суворин создаст из мифа ещё одну корону и точку влияния на регион. Мы его не понимаем. Он всегда выполняет все наши договоренности, но умеет удивить нас результатами. И это, Сайлинг, всё больше меня беспокоит…

Сайли пожал плечами.

— Поверь мне, Берни — не одного тебя. Принц и барон считают, что мы чрезмерно его усиливаем.

Скептическое:

— И потому ему не надо было нас предупреждать о случае с Кайзером?

Раскурив очередную папиросу, Сайли лишь развёл руками.

— После прошлогодних событий с полупрезидентом Маршаллом, они посчитали что наши секретные службы слишком близки. Да и Ротшильды дали им ранее к такой осторожности немало поводов.

Вновь усевшись в своё кресло, Берни хмуро кивнул.

— Резонно, Сайли. Наши потери незначительны, а вот Михаил похоже проиграл не только на бирже.

— На бирже как раз не так уж и много. Ровно столько чтобы мы могли поверить в его неведение. Но убийство Вильгельма II русским подданным — это удар по позициям Михаила. Сильный удар. Теперь, Бернард, ему придется не только поднимать Ромею и Тихоокеанские владения. Ему нужно будет строить и Западный вал. Корабли, самолеты, масло, пушки… Денег у него своих на всё не хватит. Снова будет у нас просить.

Бернард Барух, откинувшись в кресле, лишь улыбнулся злорадно.

— А мы их ему, Сайли, не дадим…

Кивок.

— Да, Берни. Каштаны он уже для нас из огня достал. Да и куда уже больше-то? Корону он явно не будет закладывать.

— Михаил? Ни одной короны, уж поверь мне! Да и не кайзер он, а лицо защищенное. У такой головы короны в заклады не берут. Трогать его нельзя, а обеспечением венца всегда идут носящие их головы…

Новые клубы дыма из кресла.

— Это так, Сайли. А потому, пусть Михаил убавит аппетиты и обороты. Слишком уж много стал на себя брать…

Бернард взял паузу и продолжил.

-Но всё рано, брат, у меня крепнет убеждение, что мы чего-то в его действиях не учитываем!

— С чего такой вывод?

— Из опыта, брат, из нашего печального опыта!

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПРИГОРОД КОНСТАНТИНОПОЛЯ. КОННАЯ ФЕРМА КНЯЗЯ И КНЯГИНИ ОСТРОВЫХ. 1 января 1922 года.

Выезд на лошадях в январский день бодрит. В районе Города достаточно прохладно, чтобы отправляться на конную прогулку в зимней одежде. На Маше был парадный 4-го Лейб-Гвардии Мариупольского гусарского полка ментик, надетый поверх доломана, и всё остальное, что полагалось случаю. Правда погон у Императрицы не было. Впрочем, какая-такая Императрица? Княгиня Острова собственной персоной!

Я одет был проще, в свою обычную черкеску Дикой дивизии. Ну, чай я не барышня, чего мне за красотой и элегантностью гоняться?

Лошадки у нас, разумеется, были нашими прежними, привычными. Нашими Европой и Марсом. И ферма с выездом стали уже привычными. Не так часто, конечно, удавалось сюда вырваться, но если удавалось, то мы уж тут отрывались по полной. И прогулка, и шашлыки, и к шашлыкам, как говорится.

Маша, нужно отдать ей должное, не стала меня пытать вчера вечером. Видела, что я никакой с дороги, и дождавшись боя курантов Башни Единства дала мне возможность «пригубить» три стопки водки (под закуску, разумеется) и незамедлительно меня потащила в постель.

Спать-спать-спать, если вы подумали о чём-то другом.

А утром, отбыв номер на Большом Императорском выходе, незамедлительно потащила меня сюда, логично предположив, что будь у меня срочная необходимость созвать какое-нибудь мегасовещание или заслушать чей-то супердоклад, то я бы этим и занимался. А значит, дела терпят и можно заняться долгосрочными вопросами. На свежем воздухе, под шашлык и рюмку чая.

— Ну, как там, в Берлине?

— Нет однозначного ответа. Гибель Вильгельма Второго весьма осложнила нашу жизнь. А тут ещё и этот капитан Савёлов… Как же он не вовремя!