В целом же город и порт защищены слабо, да и ресурсов особо нет. Склады и нефтехранилища совсем небольшие, береговой артиллерии почти нет, так что прикрытие Дарвина осуществляется только силами находящейся там эскадры и авиацией. А без них город практически беззащитен от ударов с моря.
— Адмирал, по имеющимся у меня данным нашей разведки, все корабли и почти все суда покинули бухту Дарвина. Информация требует проверки, но если это действительно так, то каковы ваши соображения на сей счёт?
Канин указал на одну из карт на стене моего кабинета.
— С очень большой долей вероятности австралийский морской штаб постарается прикрыть от возможных наших ударов восточное побережье континента, не допустив наш флот к Брисбену, Сиднею и Мельбурну. С точки зрения морской стратегии, я осмелюсь предположить отход австралийско-японского соединения из Дарвина в район Торресова пролива, отделяющего Австралию от Новой Гвинеи. Там разбросано 274 острова, часть в виде коралловых рифов, другая же имеют гранитную основу. Там довольно мелко, что затрудняет действия подводных лодок, и сильно облегчает минные постановки. В целом навигация в проливе весьма затруднена. Австралийско-японский флот уступает нашему, но опираясь на архипелаг островов в Торресовом проливе и на карты своих минных полей, они могут уровнять шансы. Тем более используя северную оконечность штата Квинсленд в качестве базы для развёртывания полевых аэродромов, которые могут нам доставить множество проблем.
— То есть вы прогнозируете, что Дарвин остался без защиты?
Адмирал осторожно ответил:
— Сведения требуют проверки. Береговая артиллерия вряд ли создаст нам какие-то проблемы, но вот вход в бухту Дарвин может быть заминирован. Есть ли у разведки какие-то сведения относительно австралийской авиации в этом районе?
Пожимаю плечами.
— Сведения есть, но они тоже не могут быть истинной в последней инстанции. Всё нужно проверять. Предварительно, австралийцы рассредоточили свою авиацию с основного аэродрома в Дарвине на полевые аэродромы вокруг города и вдоль побережья.
— Смею заметить, Государь, что в условиях Дарвина это не такая простая задача. Подвоз топлива, масел, запасных частей, боеприпасов и всего, что требуется даже одной эскадрилье осуществить по морю непросто, а железной дороги там нет. Что неизбежно ограничивает возможности противника в части маневра воздушными силами.
— Что предлагаете?
— Предлагаю рискнуть, Государь. Наличие авиации у противника создает серьезную угрозу нашей эскадре. Особенно торпедоносцы. Мне трудно сказать, насколько их уровень подготовки соответствует задачам, и вряд ли командование оставило в Дарвине лучших из лучших, но риск существует и от него нужно избавляться по мере возможности. Поэтому предлагаю, не дожидаясь данных воздушной разведки нанести удар по основному аэродрому Дарвина. Даже если там мало самолётов сейчас, то там все равно какие-то ангары, мастерские, склады, цистерны с топливом. Полевые аэродромы не решат их проблем более чем на пару-тройку вылетов. Кроме того, смею полагать, что самолетам нужно топливо для перебазирования в сторону Торресова пролива или в любое другое место. Поэтому, я бы рекомендовал удар по аэродрому Дарвина, и, одновременно с этим, наши самолёты-разведчики должны обшарить округу в поисках полевых аэродромов, а обнаружив противника, вызвать по радио бомбардировщики и пикировщики. Лишь после успешного завершения этой части операции, мы можем вплотную заняться самим Дарвином.
АВСТРАЛИЙСКИЙ СОЮЗ. ДАРВИН. 6 декабря 1921 года.
Рассвет. Любимое время суток для бомбардировщиков. В районе цели все спят или только-только потягиваются. Впрочем, опыт этой войны показал, что и заход на цель после отбоя не менее эффективен, чем рассветный удар. Оно и понятно, ведь утром просто хочется расслабленно зевнуть, но понимает противник, что день только начинается и на войне бывает всякое, а вот вечер — это совсем другое отношение. День уже позади. Всё, что могло случиться, уже случилось. Остались мелочи, а там уж и спать.
Даже вахтенные более расслаблены, что уж говорить о всех остальных.
Штабс-капитан Окунев не раз и не два подлавливал противника на подобном. Но здесь и сейчас рассвет, у них не лучшая позиция, идут они против утреннего солнца. Впрочем, пока волноваться вроде было не из-за чего. Похоже, что Дарвин австралийцы действительно оставили.
На растерзание.
Что ж, как говорится, зачистим хвосты.
Его эскадрилье повезло — у них была конкретная цель. Где аэродром австралийцев было известно, какие строения на нем тоже не секрет. Аэрофотосъемки не было в их распоряжении, но схемы-чертежи аэродрома имелись.
Двенадцать бомберов идут в строю. Двенадцать. И звено истребителей прикрывает их. Но Си-33 ещё попробуй сбей. А в Дарвине нет ни одной противоавиационной пушки хотя бы калибром в 20-мм, что уж говорить о чём-то более приличном. Собственно, вся защита Дарвина от удара с воздуха основывалась на боевых кораблях в бухте, но, во-первых, бухта практически пуста, а, во-вторых, оснащение австралийских кораблей средствами ПВО было на уровне первой половины Великой войны, то есть было крайне плачевным. Попасть и быстро движущийся самолёт из 75-мм пушки — это ещё та задачка!
Внизу проплывали кварталы Дарвина. В сущности, совсем небольшой городишко, и они сегодня сюда ещё вернутся. Пока же их ждал аэродром. А вот и он показался на горизонте.
Лётное поле, ангары, строения какие-то.
А внизу, кстати, суета поднялась! Тройка истребителей один за другим покатилась по лётному полю, явно стремясь успеть взлететь раньше, чем их обиталище накроет бомбовая волна, но тут уж как кому повезёт. Один успел взлететь и на него накинулись сразу три наших истребителя. Собственно, австралийский смельчак был обречён с самого начала, он просто не успевал набрать высоту и был сбит едва оторвавшись от взлётки. Остальная двойка не успела даже разогнаться, как была накрыта роем пятидесятикилограммовых бомб вдоль полосы. А много ли самолёту надо? Порой и пары осколков достаточно.
Конечно, для качественной обработки цели нужны были штурмовики и пикировщики, но перед ними командование поставило иные цели, а бомберам нужно было лишь отутюжить главный аэродром Дарвина. Что ж, самолётов тут действительно почти нет, так что пройдёмся по строениям и прочему, что тут понаделали супостаты. Да, почти всё, что они сегодня разбомбят, можно будет восстановить за неделю, максимум две. При условии нормального снабжения, которого тут нет и неизвестно, когда случится.
Самому Дарвину не повезло родиться не под счастливой звездой. Строения в основном из дерева и гореть сегодня будет просто чудесно. А уж они на второй вылет нагрузят «зажигалок» сполна.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 6 декабря 1921 года.
Сводка от 2-й Тихоокеанской эскадры внушала определённый оптимизм. Из минусов — отсутствие вражеского флота в бухте Дарвина. Мог бы получиться местный вариант Пёрл-Харбора. Но, нет, дураков тут не было, и австралийцы сразу вывели флот на восток в сторону пролива Торреса, оставив в бухте лишь пару гражданских транспортов, которые потеряли ход и стали бы обузой для основных сил. Меня несколько удивляло, что их не затопили прямо в фарватере порта, но видимо что-то у австралопитеков пошло не так в этот раз.
Поиск самолётов мало что дал. В общей сложности, согласно отчётам, было уничтожено около двух десятков аэропланов противника. Но я — человек военный и знаю цену всем отчётам, рапортам и прочим аналитическим запискам. Сколько в истории было такого, что по отчётам капитан-подводник потопил кучу всего, включая линкор и пяток крейсеров, а при проверке после войны оказывалось, что почти всё, за что он получал ордена и медали, оказалось вполне себе не только на плаву, но и в строю, как будто ничего и не было. А реальной победой такого героя был один-единственный рыболовный сейнер. И таких историй было множество во всех флотах мира. Авиация не была исключением. Так что два десятка аэропланов можно было смело делить на три, а может и на пять. Средств объективного контроля у меня не было.